А. Великанов. Чувство лосося. Глава 5.

В каждой отдельной реке у лосося своё поведение и различные привязанности. Это можно заметить и по рыболовным компашкам, как правило, сформировавшимся на любом достойном сердцу водоёме. Такие спецы знают всё до последней точечки на лепестке обкусанной вертушки, но в пределах своей любимой речки, а стоит их перебросить немного поодаль, и начинаются стоны: приманки не те, время не к руке, да и рыба пока не зашла. И в чём-то они немного правы - например, учёными давно подмечено, что атлантический лосось в Северной Америке прыгает чаще , чем в Европе, а в более северных реках реже берёт на сухую мушку, в рядом расположенных притоках хапает совершенно иные имитации одной и той же мухи и т. д.

При столь многочисленном распространении по странам и континентам лососи всё-таки довольно обособленны выражаясь научно на уровне субпопулятов. То есть убежавшие в море экс-пестрятки возвернутся независимыми гордецами именно в ту речку и ручей, откуда скрылись несколько лет назад. И магическим ключом к разгадке, почему же лосось хватает искусственную приманку является речная жизнь юной рыбки. А лучшими имитациями окажутся те, что наиболее близко походили на организмы из натурального спектра питания.

Теперь представьте количество речек и проток и Вы поймёте, что промышленность и рыболовное сообщество без дела не останется, в потугах изобрести то заветное, что враз ужалит недоступное сердце воротившегося в родные края серебристого молодчика.

Первое руководство по муховязанию вышло в 1539 под названием "Dialogo" , его написал испанец Фернандо Базурто. Хотя ещё в 1496 году Лондонский повар Томас Бейкер в труде "The Treatyse of Fysshunge With an Angle" описал и изобразил 12 видов лососевых мушек. О нём мы знаем только то, что был он славным кашеваром и удачил лососей в Темзе к столу лорда Монтегю.

Много пел о мухах и Исаак Вальтон в "The complete Angler" вышедший впервые в 1653 году в Лондоне и переиздавшейся лишь в 17 веке шесть раз. Там он также грантовал лосося королем пресноводных рыб, однако стеснительно оговаривался, что бывают случаи, когда целесообразнее охотиться за трофеем на червя. Опять же в современных урбанизациях муховязание кое-где сформировалось в отдельную категорию искусства и клерикального фанатизма. Повсюду происходят выставки произведений мухосоздателей, издаются бесчисленные книги, плодятся птичьи фермы, где несчастных петушков выкармливают только ради клочка перьев из хвоста и загривка. Я ненароком признакомился с некоторыми продюсерами по созданию мух, кои на рыбалку-то выползают раз в два года, зато обильно раздают автографы по рыболовному миру и гребут крутую деньгу за свои поделки. Не спорю, мухи нравятся и автору, но лишь применительно к рыбе, а не как галстучная булавка или ажурная заколочка, но как выразился однажды Афинский овод - Сократ: "я знаю лишь то, что ничего не знаю..." И поэтому до сих пор стою на той ступеньке, что не гоже в суе тереть объективную реальность данную нам в ощущение.

В основе своей мухи делятся на три категории: нимфы или мокрые мушки, сухие мушки и стримеры.

До тридцатых годов нынешнего столетия вовсю господствовали классические лососевые мокрые мушки, отдельные варианты которых имеют уже пятисотлетнюю историю и могут экспонироваться в "Эрмитаже" на одной стене с "Танкредом и Эрминией" Николя Пуссенa.

Тему сухих имитаций в 28-29 годах принялся смело раскачивать уже упомянутый Ли Вульф, благодаря чему несметное полчище ставших уже классическими первообразцов, законно носят его имя. Энциклопедически правильные мокрые лососевые мушки должны содержать около сорока элементов и на жаргоне называются "полностью одетыми". Также обязательно четкое соблюдение их пропорций и цвета. Сегодня же самое уловистое семужье сокровище редко содержит и десять составных частей выношенной веками философии.

Нимфы и прочие мокрые мушки отражают незрелую стадию в жизненном цикле насекомого и ими здорово работается в толще воды в период до массового вылета имаго на свободу. Впрочем, существует небольшая промежуточная группка полусухих мушек - эмёрджеры, имитирующих стадию субимаго, на которую облавливают интересующие участки прямо под поверхностью воды. Но, ввиду того, что такие выродки всё-таки не держатся на водной плёнке их обычно причисляют к мокрым мухам.

Сухие мушки - это высший пилотаж нахлыста, ибо ничто не встанет вровень с поимкой премудрого лососюги взрячую. Эти создания представляют собою самую гигантскую группу и имитируют всё съедобное, что может брякнуться, а после дрейфовать вниз по водной поверхности: бабочек, мотыльков, кузнечиков, комаров, жуков, муравьёв и проч. Сюда также относятся крупноразмерные имитации стрекоз, лягушек и мышей, что часто целыми семьями пересекают речки по одной им известной нужде. Мыши и лемминги изготавливаются по традиции из оленьего трубчатого волоса, позволяющего крупной приманке удерживаться на поверхности. Имитации из ондатровых и куньих шкурок (однажды мне удалось держать в руках и мышинную подделку из соболя) конечно очень исключительны в своей красивости, но по прочности и уловистости значительно уступают первым.

Стриммеры подражают, если высказаться по ресторанному основному блюду, в то время как мокрые и сухие мушки можно приравнять к салатику и дeсерту. То есть это двойники пиявок и рыбок, достаточно больших по размеру и разных по прижизненному поведению. В описываемой группе соседствуют и пищевые имитанты и наглые агрессоры, которые не прочь погурманить на лососевой вкуснейшей икре, за что и урезонены бывают при натуральных речных коллизиях, а в нашем, искусственном разрезе помогают добыть наиболее крупную и изворотливую семгу из всей разношерстной гвардии.

И хотя, как я заметил выше, по количеству образцов и вариаций размеров, объёмов и расцветок в лососевом ларце господствуют мокрые подружки. Как никак, а процентов девяносто рыбных обедов и завтраков оплачивается в толще воды или на дне, но никак не на поверхности.

Почти тоже самое наблюдается и на рынке блёсен. Грубо мы их растасуем на три разновеликих по применению категории: колебалки, вращалки и всевозможные плавающе-тонущие рыбоподобные чудища (воблера, девоны, гуттаперчевые рыбки и пр.)

Долгое время я воспитывался на щуке и твёрдо знал - вероятность поимки крупной рыбины зависит от величины блесны, тут конечно имеются в виду глубинные субмарины, а не потворствующие легким вертушкам наивные травянки. Поэтому сердцем прикипел к колебалкам отвечая на встречный вопрос приблизительно так: "На вертушку и дурак поймает". В этом контексте могу передать слушателю знаменитый случай, участником которого довелось быть и автору.

Ну кто не знает водопад на Восточной Лице в Мурманской области - многие брэки пешочком хлюпают туда от ближнего Североморска. Году в 90, опять на волне активной инвазии иностранщины в поисках заповедного угла, я был заброшен МИ-8 с группой америкосов, всё сплошняком нахлыстовыми богами.

Вертолёт обещан был назавтра, а нам предстояло навести разведку по семужьему балету. Но, как и случается в дедушкиных сказках на ночь и Баренцевоморских северах - грянула непогода и развесёлая группка из шести клиентов, двух гидов (автора и профессионального убийцы времён вьетнамской войны, а теперь повара, Хёрба Гуда) и длинного ростом Мурманского рыбинспектора Юры Нехлюдова (не знаю почему, но среди местных, когда речь заходила о Юрашиkе все вспоминали, что у него очень красивая жена).

Пошел легкий снежок в конце июня, носы у богов потекли и повисли на пол шестого, да и рыба не брала. А вертак всё не радовал ухо даже на дальних подступах к продрогшему нахлыстовому лагерю. Не ладилось и с рыбалкой - сплошной голяк. Но как любил говорить Лев Михайлович Строгин - рыба есть везде, где видишь воду.

На третий день добровольного заточения я вопросительно глянул на руководителя группы и показал безинерционку. Интрига состояла в том, что ровно как теннисисты, зарубежные нахлыстовики составляют из себя закрытую касту людей первой категории и не слишком жалуют спиннинг, точно шудру в одной большой дружественной стране. Но начальнику было всё одно - дело не склеивалось и ни миновать днями скандала. Я воспринял кивок бровью как зелёный сигнал и взобрался на выступающий солидной коричневой плешью камень, вооружась спиннингом с простейшей черноспинкой. Заброс поперёк течения, опускаешь блесну до дна, небольшая пауза, тихонько поддёрни удилищем... поклёвка! Всё как в прописях для юннатов - славная широкая десяточка мгновенно оживила угрюмую компанию. Народ потянулся к берегу, а я занялся учёбой. Заброс поперёк течения, опускаешь блесну до дна, небольшая пауза, тихонько поддёрни удилищем, подсечка! - Эрик Редман, самый сановитый из адвокатствующей группы достал положенную семгу на 12 кило с первого заброса. После того, как это повторилось с третьим клиентом судьба моя была решена и далее ослушаться гроссмейстера никому позволено не было. Причём самая маленькая рыбка была моя десяточка!

История сия происходила уже значительно позднее первого знакомства с любимой и выдержка и напор не изменили автору и знал он где, как и что сказать, а где и отмолчаться с оглядкой.

Но когда я впервые был подпущен к лососевым фиоритурам (как потом выяснилось позднее, то был озёрный Ладожский лосось) на неширокой речке Воложба и уж совсем ручье - Пяльей, то враз осёкся и сменил вертушичные укоризны на примирительный пакт, высказанный уже ранее - каждый водоём различен и нет пророка в своём посольстве.

Но урок стался в прямом смысле дорого - на первой же рыбалке мною было поразвешено и закоряжено ровнёхонько 18 заморских блёсен, продававшихся теми годами исключительно по блату. Местные проводники же весело гыгыкали вытраливая полноразмерные топляки (к сожалению все достойные лососевый речки использовались под молевой сплав в советское время) на стальной прут, обзываемый почему-то спиннингом и миллиметровую леску, которую хозяйки использовали между рыбалками для сушки белья во дворе. И вот ровнёхонько в следующий приезд, а происходило это в самом конце мая, я показался на Воложбе всего с пятиграммовыми игрушками финской фирмы "Kyysamo". То были пестрявые вертушки с совершенно недостойным для описываемого мероприятия тройничком. Леску пришлось поставить также волосяную - 0.25, зато не Клинскую, а шведскую фирмы "Abu". Эта же страна осчастливила автора первой приличной безинерционной катушкой со звонким именем "Кардинал". Но по лицам гостеприимных хозяев я прочитал, что не избежать конфузу, и теперь и предстоит ристалище не столько с лососем, сколько с прошлым веком в головах соратников моих.

Много раз после я ещё и ещё убеждался, что ничто так не заставит стороннего рыбака уверовать в резонность твоих скороговорок, как удачная поимка рыбины при присяжных и свидетелях. И благо расходится по телу, когда лет через пять глазеешь на местных удальцов споро владеющих боковыми забросами - хоть на мишень "Аренберга" заявляй в международных соревнованиях по кастингу. Короче я победил - выспорил всё-таки конопатого мальца килограмма на три в абсолютно мутной, сразу после паводка, Воложбе.

Той радости не бывать, не помогай мне добрая катушка и упругая леска - водить лосося я вовсе не разумел и пытался применить щучьи навыки, совершенно недопустимые в таком споре. В голове творилось полнейшая каша, а сердце прыгало наверное, не менее чем у Юрия Гагарина при отдалении от Земли. То было ни что иное, как нарождавшееся чувство лосося, которое не описать ни приукрасить невозможно, его, как любовь к пиву нужно испытать. Но единожды прошедший этот путь ни на секунду не забудет и не предаст короля пресных вод, ибо был всевышним приобщен к чему-то большему, чем отудачено жизнью соседям, пусть даже взобравшихся на Эверест.

Мало того, что рыба упрямилась, она ещё раза четыре выпорхнула из воды подхлестнув свеженькими розгами и без того расхристанные чувства. По счастию под рукой никого близко не оказалось, и я был лишен всегдашних язвительных советчиков. Всякий рыбак знает сколь здорово помогают долгожданной рыбе сойти с зацепа дружелюбные пожелания радушных приятелей. Кое-как минут через десять-двенадцать я уложил самчика на бочок, дал глотнуть воздуха и, подведя к ногам намертво заклешнил лопатообразный мощный хвост.

Уже много позднее я узнал от асов, что в конце поединка лосося всегда берут мастерством, нo ни как ни силой - он прекрасно известен непредсказуемым заключительным рывком.

Следует лишний раз провести его по кругу почёта, если не уверен в победе. Прихваченный хвост расторопный спортсмен мгновенно приподнимет над водой, лишая соперника всяких оснований для побега. Но и держать баламута необходимо крепко - крепко, стараясь не выйти из равновесия. Особо это важно, когда стоишь в воде на скользких камнях.

Лет пять после не разъединялся автор с блёснами чухонского производства, а первую успешную, после поимки с её милости 15 рыбин вколотил крючками в домашнюю стену, для памяти и долгих поэм в кругу неверующих гостей. Правда, к тому моменту на тройнике осталось всего два зацепа, а лепесток и вовсе лишился пёстрой раскраски.

Точно такое же, с виду рядовое, а на деле исполинское открытие взошло в мою голову летом 89 года, когда автор сплавлялся по речке Капше - главному притоку Паши.

Представьте себе на секундочку, как я мог относиться к плавающим рыбкам при лососевой игре, если вертушки ни во что значил. В праздничном варианте все эти "раппалы" и девоны сошли бы для замечательной детской утехи, если освободить их от крючков.

Так вот, дело обстояло таким манером, что вдвоём с финским журналистом по имени Пирка мне предстояло сплавиться на резиновой лодочке по верховьям Капши, в догляде, конечно же, за лососевой епархией. Время обозначалось законное, конец августа, самый ход на нереста отяжелевших мам. Только Вы не подумайте, что в Ленинградской области сплошная цивилизация, множество рек обезлюдели и, порою сплавляешься три - четыре дня безо всякого успеха высматривая человеческие следы по берегам. Но это и к лучшему - великая общность людей "советский народ" несла только разрушение природе Российской и лососевому поголовью в частности. Пирка, моложавый с лица, осанистый мужчина, при дородной рыжей бороде и усах был предварительно озаглавлен мне великим докой по лохам (так по-фински зовётся балтийский лосось). Но какое же было моё удивление, если не срезать побольше, когда он принялся обкидывать лакомые кусочки негромко шептавшей Капши бальсовыми воблерами! Сначала я прикидывал, что он просто куражится, но случай заглянуть в его короб с блёснами омертвил мой язык и затормозил эластическое скольженье "Нырка №2" - кроме деревяшек, в сумке ничего обнаружено не было! Много проклятий и матов сложил я на голову субчика, что подстроил данную интрижку с потерянным временем. До тех моментов не в моих понятиях и догмах было беспокоить господина деревянными игрушками. Но настырный чухонец тоже слеплен был не на задворках - к концу первого дня счёт значился 3:1 в его. Причём ловил он на совершенно безобразные яркие цвета - золотистый, алый, режущий глаза зелёный. Я бы повесил грех на случайность, любовь лосося к дуракам, нервозность и т. д., если бы всё не повторилось во второй день сплава 2:1, и опять же 3:1 последним днём.

- Да, далеки мы от народа, - подвёл итог встречавший экспедицию Олег Карманов, а я ещё однажды нашел повод вспомнить лысого Сократа.

- Дарю, - заулыбался Пирка, выпуская обильную затяжку дымом от душистой сигары, протягивая мне ядовитые "раппалы."

Когда бы такое действие свершилось три дня назад, я воспринял его бы как насмешку, но теми минутами покорно принял дар с превеликой благодарностью. Тем более что вскоре представился забавный случай отыграться на своих. Буквально той же осенью вкупе с моим младшим братом Антоном и Леонидом Борисычем Ермоловым (единственным потомком известного душителя горских иноверцев по мужской линии) мы сподобились дорожить лосося прямо на Ладоге невдалеке от устья реки Назии.

Представьте лимоноподобные рожи моих знакомцев после демонстрации Пиркиной коробульки. Но ровно после десятого заброса только и слышалось: - А мне дай такую же!

Память не изотрет дородного финна еще по одной причине - то был первый индивид, с кем я не смог улежаться в одной палатке.

Когда он предупредил меня заранее, что мой сон должен случиться первым, все звучало как сплошная абракадабра.

Но не успел он досказать конец фразы, как жестокая реальность буквально вытолкнула автора вместе со спальным мешком из двухместной палатки - рядом рычал лев. Да, что там царь зверей, то гомонил целый прайд хищников после удачно проведенной охоты и сытного ужина.

Никогда прежде и, к великому счастью позднее во всевозможных странствиях с таким храпом я не пересекался, чего и Вам от сердца желаю.