А. Великанов. Чувство лосося. Глава 6.

Самое несложное ответить на вопрос при морском лове лосося. Едешь тихохонько на катерочке, краем глазика поглядывая на эхолот - этот врать не станет, как засвербили черные штришки - пора бросать.

А закидываешь ты грузяку граммов 150 на глубину 30 - 50 метров, а на поводке, на снасточке нанизана вкуснейшая селедочка, что сам бы слопал (собственно говоря, я и сделал однажды с остатками приманки, предварительно немножко подсолив).

И делов-то не пропустить подсечку! В море-океане лосось не осторожничает и не душит капризами, так он жрать хочет, вот и песня вся.

К сожалению, в России возможностью потешиться рыбалкой владели единицы. Родина зорко стерегла окраины, а как известно лосось - космополит любит родину лишь определенную часть жизни, чего было никак нельзя законопослушному россиянину.

Речной же период сшибки несравненно сложнее и запутаннее. Начнем с того, что у господина есть строгий температурный промежуток - между 6 и 15 градусами по Цельсию. Именно в таком диапазоне легче всего раскладывать лососевый пасьянс.

Опять же, по возвращению домой это уже другой бродяга, нежели пеструшка 3-5 лет назад, он воротит нос от лакомых мушек и блесен и вдруг клюет на заморыша - комара, которого и обычная форелька не удостоит вниманием.

Большинство умов сходится во мнении, что определяющим моментом в гастрономическом вопросе является младенческая речная жизнь и длительность пребывания господина в море. Как и в старости у человека стираются многие страницы его бурной прежде бытовухи, так и y лосося, чем он крупнее, тем сложнее вызвать необходимую реакцию на искусственную имитацию рыбки или мухи.

Знатоки утверждают, что тинда, прогулявшая в море всего год, ловится значительно охотнее, нежели крупняк - всегда частица удачи. Прямо как жеманная тетка, попробуй, угадай, что за мороженное она хочет, капризничая порою попусту.

Подыскать лучшее время и место для лососевой рыбалки практически столь же сложно, как и заставить его увлечься Вашей мухой и блесной.

Одно из непременных условий успеха - наличие на выбранной речке "стукача". И когда в телефонной трубке заслышишь: "Пошла родимая!", следует забросить к чертовой матери абсолютно все и быть там.

В любом противном случае ты обречен брякнуть свою звезду на карточный стол совпадений - тот знатный марьяж, что пришел тебе в руки прошлым летом в самом начале июня, нынешними ненастьями припозднился ровнехонько на две недели. Или вдруг оказывается, что нечего попусту плюхать наточенными приманками по порогам и заводинкам главной реки, а следует немедля топать по притокам - серебристые голубчики мигом просвистели на нереста.

Хотя с годами у любого, даже самого недогадливого, появляется определенный нюх на лосося, его позицию в реке, когда ты уже точно шлепаешь к определенному кусту или коряжке.

Так было и на этот раз - согласная, хотя и разновозрастная компания бивуачила ночлег в верховьях Волжбы, притока Сяси, что и струит свои торфяные воды в Ладожское озеро. Река неширокая, кое- где и десяти метров не будет, хотя с глубокими омутами, закоряженная прошлым молевым сплавом, вода кофейная, а рваные берега до душноты заросли ольшанником, да пряной черной смородиной . В общем, забросить трудно, а порою и просто доводится мастерить в десятку - случайный пришелец по первости развешивает дорогущие блесны и мушки на окрестных ветвях наподобие новогоднего маскарада. Зубры с классических лососевых струй мгновенно уходят в тень, не находя обычного применения недюжему опыту, обряженные жесткими палками по три метра и более.

У местных в почете метровый стальной дрын, леска не менее миллиметра с блесной ложкой на конце, чтобы в случае зацепа расчистить русло от очередного назойливого топляка. За ботфортом сапога обязательно ютится ржавый, но надежный "ляп" - рыбу при вываживании рвет отменно корежа вседозволенные эстетические нормы, зато держит законно, ведь спустить лосося никак невозможно. Это минимум поллитровка водки, а то и две на обмене (в зависимости от времени суток и рыболовного сезона). В тот раз мы ловили легенькими спиннингами по 1.80 м на 3-8 граммов вращалки с цветастыми желто-красно-синими лепестками.

В деле значились четыре особы - водитель госбанковского уазика - "буханки" (где, собственно говоря, мы и почивали). Вова Линденвальд, известный везунчик по лососевой и женской части, Лев Строгин - знаменитый российский рыболов, тренер по кастингу, в общем "Брокгауз и Евфрон" всех рыболовных прямых, а также спотыкала по жизни - Гришка Манюк. Столько сломанных спиннинговых и нахлыстовых удилищ, разбитых очков, растерянных коробочек с блеснами, да и просто скромных падений в студеную воду не случалось и у пятидесяти прочих рыболовов собранных вместе.

Как водится после успешного дня, исшедшего свежестью грозы, мы разморено чаевали в "буханке" утюжа перипетии недавних схваток.

Я был не столь проворен, хотя и словчил с пяток двухсотграммовых хариусов и пару форелей того же замеса. Аналогичный результат обозначался и у Левы, но тому происходило логичное объяснение - мы кудесили выше последнего моста, где лосося удавалось спроворить лишь на ходу, в то время как сладкая парочка побрела вниз, к порогам, где и обудачилась завидными трофеями - даже невезун Григорий обхитрил двух лососок килограмма по 3-4.

Если правильно припоминаю, то была его первая рыба (на местном жаргоне рыба это и значит лосось) и он без умолку тарахтел, где припомаживая, а где просто фантазируя закавыки события. Мы, бывалые, развесили уши, но не мешали вновь состоявшемуся собрату взойти на пьедестал достойнейших из достойных.

Не упустил однако Гриша отметить и определенные тонкости - то, что клев последовал в ногу с грозой и рыбы на блесенку показывалось много, и то что самую крупную он так и не оженил.

Делая определенные сноски на Гришины придумки, я все- таки разнюхал детально, где виртуозил очкарик, ведь места те знакомы мне отменно. Еще более раззадорил меня Линденвальд, в свою очередь добывший три хвоста и подтверждавший слова Гришки о большенькой у известной коряжины, где уже однажды я объегорил конопатого кобеля.

Лишь только застенчивые брызги неяркого рассвета рассыпались по верхушкам хмурых елок, я уже тихо-претихо снаряжался в дорогу. Но скрыть очевидные намерения не случилось - одержимый той же залихватской песней Григорий мгновенно закопошился, но ввиду прогрессирующей близорукости тотчас перебудил весь оркестр, а это уже, сами понимаете, для одного места, пусть и очень продуктивного, многовато.

Пришлось использовать момент - я прытью стрельнул по хорошо читаемой тропочке вдоль Воложбы, благо обозначенное место светилось всего - то метрах в двухстах от ночного приюта.

Весьма приблизительно, разрыв по времени со следующим артистом у меня был не более шести минут. Но на бис тем утром угловатые кузнечики приняли только одного солиста. Когда подоспел запыхавшийся толстый Линденвальд (он бывший директор продуктового магазина, ему положено) со своей извечно дерьмовой пластиковой палкой сомнительного японского происхождения, я уже плотно водил на тройнике знатного серебристого кореша, как после было развешено - почти под пять кило.
Вова приосанился и ахнул:
-Точно отцепится, тяни, слабину не давай.
- Иди своей дорогой, станичник, что в шесть утра на реке места мало? - резонно возразил я и попытался наградить сотоварища грязным болотным сапогом 43 размера. На что бывший директор и вовсе обозлился и принялся угрожающе приближаться к воде, совершенно не покрывая уловками своих дьявольских намерений. Этого мне лишь недоставало - кроме лосося бороться еще с завидками Линденвальда. Но буча внезапно утихомирилась с необычной стороны - впервые вовремя приковылявший раззява Манюк, в полный голос загомонил, что рыбина, егозившая на противоположном конце моей 0.25 мм лески, конечно же должна принадлежать только ему.

Но эта непредвиденная раззява мне здорово поддружила - под высокопарные дебаты сэров из "лондонского клуба" я все- таки уложил втихаря набок и дал хлебнуть кислородика злополучной торпеде, а минутой позже прихватить за хвост ( не надумай делать того же с кумжей - она из любого кулака выворачивается). Буквально через секунды объект международного конфликта предстал перед глазами враждующих сторон и враз осадил бранчливых собутыльников.

Молодец ухватил блесну на седьмой заброс в одно и то же место, точно на соревнованиях на первенство Росохотрыболовсоюза по кастингу - в сантиметре от замшелой коряжины, где мне сопутствовал и ране немаловажный успех.

Упоминая тонкие лески и деликатные снасти, хочется разъяснить, что, в отличие от форели, лосось не имеет обыкновения забиться в укромное местечко, а с превеликой радостью драпает на струю, в порог, выматывая подчас шпулю лески или барабан нахлыстового шнура с подмоткой в придачу.

В холодных и быстрых струях лосось может стоять без движения довольно долгое время, когда в спокойных водах при оптимуме температур он практически всегда чрезвычайно активен.

И здесь нет правил для господина - не забуду случай, когда парными днями, что даже комар не жалил разморенный жарами, обставил на спиннинг две солидные сети путанки - лососи хватали так резво, что и промахнувшись, умудрялись нацепиться, в буквальном смысле слова, на блесну уже у самых ног. Вода так и кипела вокруг. Именно этот термин употребляют деревенские рыболовы на речках из бассейна Ладожского озера, но значит это лишь то, что присутствовать на воде ты должен круглый день, так как желаемое "кипение" расписания не имеет.

Думается все же, что ключом к разгадке тайны атаки на искусственную приманку является речная жизнь молодого лососика.

Одним из главных доводов может служить известное наблюдение, что тихоокеанские братки, проводящие в пресных водах гораздо менее школьных сессий, чем атлантические лососи, на классические мушки смотрят с определенным отвращением - ему подавай пиявок невообразимых колеров.

В этом месте хочется процитировать поговорку американских нахлыстовиков начала века, звучащую приблизительно так: "Не имеет никакого значения, на какую муху ловить, если эта муха "Jock Scott".

Все подобные измыслы сегодня верны в набитых битком реках типа Поноя или Варзуги во время хода, когда действительно создается впечатление, что и на окурок позарится очумевший лосось.

В Поное постоянно толчется не менее 20000 взрослых производителей лосося при длине реки 350 км и всего несколькими сотнями местных жителей по берегам. Коммерческий лов не реке почил в бозе несколько лет назад, хотя еще в начале века деревня Поной высылала в море не один десяток рыболовецких лодок.

Господствующий тут лозунг "поймал - отпусти" бесспорно люб сердцу банкующего на реке иностранного владельца, но без соответствующего изъятия части стада можно столкнуться с конфликтом перепроизводства, когда вернувшиеся в роддом рыбины примутся сшибаться головами за нерестовые койки достаток которых не безграничен.

К величайшему горю в России нету ученых спецов по проблеме "лосось - муха" всем знаменитостям любезнее в трубочку микроскопа сечь, вот, и приходится доходить до ответа своим умом по методу от противного.

К сожалению, попасть на Пoной не у каждого в лотерейке, что в общем-то и подпихивает вперед мастерство и любознательность охотника за пресноводным королем. И чем натуральнее глядится и играет приманка, тем больше вероятности обыграть господина.

Проводка - следующий магический отмык при лососевых радениях - ну уж жутко он недолюбливает рваный потяг. Блесна обязана идти с минимально-допустимой скоростью, возможно точнее повторяя естественную реплику. При ловле на мокрые мушки скорость проводки составляет где-то 3.5 км/час. Определить ее сравнительно легко - при замедленных маневрах нимфа начинает тонуть и, как бы скачет под водой вверх - вниз, а при превышении скоростного лимита в хвосте мухи образуется шлейф из пузырьков. То есть муха в идеале должна мельтешить по прямой линии.

Хотя можно с десяток раз сунуть под нос господину "сладкую" поделку, а он никак не отзовется на мастерские выверты и потуги.

Зато заброс на пятнадцатый возьмет, да и боданет приманку, будь она не ладна. Я не раз и не два отмечал, что настырный облов стояночных мест дает лучшие эффекты, нежели стайерская беготня по реке в поисках за случайной удачей.

Знаменитый Ли Вульф, уже не единожды упомянутый мною и вовсе считает, что из ста забросов мухи в одну точку, может быть только две проводки станут успешными, ибо для возбуждения лосося важны не только угол и скорость проводки, но и направление и маршрут.

Прибавьте к этому подбор шнура, мушки и погодных условий и сразу сообразите насколько непросто оказаться в высокомерном кругу счастливчиков.

На основании опыта поколений рекомендую Вам сугубо усердно пробивать места, где король прыгал или еще, какими другими репризами заявлял о своем присутствии, а может быть и замыслах.

Поговаривают, что на искусственные приманки реагируют лишь отдельные особи. Хотя, если идти данною тропою, то давно бы была изведена в никуда генетическая ниточка "хотючих" лососей.

Верно другое - если король боднул приманку забавы ради или так, по прыти, промахнулся, знай - повторит он свою атаку и не раз.

На моем опыте скажу, что когда сия оказия случается раза три кряду, а результат по прежнему никакой, то я тотчас даю местечку отдохнуть минут на тридцать-сорок, меняю блесну или мушку.

то предпочтительнее сказать сложно - в дневниках автора "Фифти-фифти" по числу удач после принятых к сведению манипуляций.

Характер лосося чрезвычайно зависим от температурного режима и хотя, девяносто процентов времени он скучает на дне, при температурах выше десяти градусов можно порыскать и в полводы, а при больших дернуться к родничкам и ручейкам, несущих столь желанный господину кислород. Многие мудрецы от лососевого промысла выдумывают, что король цепляется за приманку только ртом, как бы круша челюстями искусственную имитацию насекомого или бодает башкою объект повышенного интереса. Я не беру здесь эпизоды случайного багрения за спину или же хвост - уверен, многие слушатели сами отпрактиковали моменты, когда огромный и дерзкий оковалок, вымотавший две трети шпули лески в зверских муках, при ближайшем рассмотрении оказывался двухкилограммовый тиндовой фитюлькой, забагренной чуть пониже спинного плавника.

Один мой приятель-простофиля выкинул другое коленце - настолько проворонив поклевку, что лососик умудрился пропустить муху с концом поводка через жабры, а уже после того получить зацеп крючком за белесое пузо от внезапно очувствовавшегося горе - нахлыстовика. Да и в моем личном саквояже припасен анекдот, закончившийся поимкой свеженького, еще морем пахнущего огромного щеголя.

Декорации расставлены были в таком порядке: отдельная группа лиц рыбачила на реке Пoной, что вровень пополам делит конскую голову Кольского полуострова, впадая в самое горло Белого моря. Рыбалка не сложная, за день, при удачных обстоятельствах можно наворотить и сотню лососей, а так, даже последней неудачности рыбачина заземлит с легонца двадцать штук. Другим компаньоном в лодке значился Гари Лумис, человек-легенда, изобретатель материала и первый дизайнер признанных впоследствии во всем мире удилищ носящих его же имя. Мужик он простой, веселый, хоxмистый и ненасытный страдатель до охотницко-рыболовных утех, круглый год болтается по всему миру в дозоре за удачей. Но когда пузатый американец за первый час рыбалки смастерил хвостов шесть и то зазевал навстречу июльскому солнышку. На самом-то деле рыбалка ласкает сердце, когда ее выстрадаешь и головой и руками, а так азарту нет никакого. Несколько погодя дремота взобралась и в мою голову - я томно разлегся на широченном носу шестиметровой металлической лодки иностранного производства с нахлыстовым удилищем в обнимку. Легкое речное покачивание усугубляло ситуацию. И спал бы я так и спал, если бы напарник, друг Гари, вдруг не принялся настырно выдергивать нахлыст из-под меня. Но мы люди тертые, что в руки попало - фиг отымешь, особенно хорошего качества и туземного производства, я лишь крепче прислонил к щеке удочку и, не разнимая глаз наметил пнуть назойливого американца ногой. Тем более что обута она была в черный резиновый сапог ленинградского производства с весовым рантом вдоль подошвы - попал бы, мало не показалось! Но не срослось сыграть свадьбу между сапогом и задом, Лумис был обнаружен мною в прежнем положении на противоположном краю лодки без каких-либо признаков пробуждения, а только издающим булькающие звуки в обыденной жизни называемые сильным храпом. Я же беспомощно пялился на звенящий конец удилища и подмотку с веселым жужжанием уносящуюся, прочь, прочь, в буруны.

Одно из краеугольных правил нахлыста гласит - работать лосося следует с катушки, а не держаться руками за шнур. А противного мне и не оставалось - с катушки, в период здорового сна автора слетело практически все сто метров подмоточной нити. Такое событие и вообще редкость, ну а в разыгранном на сегодняшней доске миттельшпиле не предвещало хорошей концовки и регалий - неподалеку гомонил порог, спасительное убежище лососей всяческих пород. Говорят, в отличии от форели, стремящейся ухорониться за корягами, лосось, памятуя о морских вольностях, больше уповает на скорость и разбег. Может быть и так, скажу лишь, что загулявшую в порог рыбину вытянуть гораздо мучительнее, чем снять с русловой тропины, а то и просто невозможно - набычится лосось, да поднатужится и прощай шнур с подмоткой в придачу!

- Врешь, папа, не двоечник твой сынуля, - пальцы заученно прилипли к катушке, а я, неуклюже привстав на колени, изобразил мощную, хотя ненужную, как выяснилось позднее, подсечку. В ответ на сии интрижки, метрах в восьмидесяти книзу и поперек струи, за порогом, из бурунов свечкой выпорхнул гренадер, по виду явно тянувший на генерала.

- Да, концертмейстер приготовил трагедию в четырех актах, - буркнул я под нос, безо всякой надежды на достойный исход.

Но не так все уложилось в той композиции. Мы пободались в пороге минут десять, а после объявленный генералом отпрыск стал заметно уступать и нехотя, но все-таки перевалил на мою сторону порога, а такой расклад, как рассказывал дедушка, уже больше, чем полдела. Свежепривязанный поводок и ладная снасть позволяли теперь и похулиганить и поднажать сверх меры. Противник мой вскоре совсем раскис и пяти минут не прошло, как я подсачил семикилограммового, без единой конопушки, лосося. Тут бы и поставить точку, но что я увидел воочию, заставило придивиться даже дядю Лумиса. Моя коронная муха - "Green Highlander" вкупе с концом поводка оказалась, чуть ли не в желудке солиста. То ли пока мы дремали, мушка свесилась за борт и раздраконила парня, не ведаю, уверен, что семга не питается, но как тогда искусственная мушка оказалась далеко внутри пищеварительной системы?